четверг, 29 ноября 2012
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Казалось, я просто моргнула. Но за окном вместо раннего утра предзакатное небо, не больше часа и светило скроется за горизонтом, отдав свои права нарождающемуся месяцу и долгой зимней ночи. Морозной, если правильно помню приметы об отсутствующих облаках. Именно такие ночи не могут пережить неудачливые бродяги, но сейчас шансов увидеть зарю у них куда больше, чем у меня.
Колдовать два дня подряд - плохая идея. Суток мало на восстановление, особенно если собираешься работать с чуждым тебе элементом. Но это лучше, чем в бездействии ждать смерти. Вот только после вчерашних экспериментов, тело напоминало раздавленную камнепадом деревяшку, такое же "послушное" и "сильное". Путь в ванную занимает гораздо больше времени, чем обычно, прихваченное с собой одеяло тащу по полу как свинцовые гири, что надевают особо шустрым арестантам.
Колдовать два дня подряд - плохая идея. Суток мало на восстановление, особенно если собираешься работать с чуждым тебе элементом. Но это лучше, чем в бездействии ждать смерти. Вот только после вчерашних экспериментов, тело напоминало раздавленную камнепадом деревяшку, такое же "послушное" и "сильное". Путь в ванную занимает гораздо больше времени, чем обычно, прихваченное с собой одеяло тащу по полу как свинцовые гири, что надевают особо шустрым арестантам.
четверг, 19 апреля 2012
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
История эта произошла лет двадцать тому назад в славном городе Кентельхоббе. А славным это место звалось не просто так. Идя по широкому проспекту можно было встретить и почтенного бородатого волшебника, и хохотушек-школьниц в пестрой форме, а иногда гуляли по нему даже лесные эльфы, чьи ярко зеленые наряды всегда бросались в глаза. На улицах поуже да подальше от центральной ратуши часто прогуливались крепыши-гномы, сновали туда-сюда гоблины, да ребята из рабочих кварталов то ли спешили по своим делам, то ли искали себе занятие. А уж сколько в Кентельхоббе было улочек, тупиков, дворов с густыми общими садами и тайных проходов! Думается, даже главный архитектор не знает их точного количества. Разве что городская ребятня сможет в этом помочь, а за семь медяков еще и проводит до нужного места. Монеты они конечно обменяют на хлопушки, печеные яблоки или сладкие булки. Вот о сладких булках и их хозяйке-пекарке эта история.
Раньше в славном Кентельхоббе фей было днем с огнем не найти. Это теперь маленькие крылатки порхают по улицам точно у себя в волшебном лесу, а тогда не признавали они ни человека, ни гнома, только своих сестер-дриад считали достойными доверия, даже лешаков не пуская на свои заветные поляны. Но и двадцать лет назад сложно было найти кентельхоббца, который бы не слышал о чудесных садах и лесах фей. Тех самых, где растут любые растения, не боясь ни холода, ни жары, ни болезни, где одновременно цветет вишня и зреют терпкие ягоды черемухи, а белые грибы соседствуют красными каланитами.
Раньше в славном Кентельхоббе фей было днем с огнем не найти. Это теперь маленькие крылатки порхают по улицам точно у себя в волшебном лесу, а тогда не признавали они ни человека, ни гнома, только своих сестер-дриад считали достойными доверия, даже лешаков не пуская на свои заветные поляны. Но и двадцать лет назад сложно было найти кентельхоббца, который бы не слышал о чудесных садах и лесах фей. Тех самых, где растут любые растения, не боясь ни холода, ни жары, ни болезни, где одновременно цветет вишня и зреют терпкие ягоды черемухи, а белые грибы соседствуют красными каланитами.
понедельник, 19 марта 2012
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
понедельник, 05 марта 2012
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Дождь. Горько-сладко.
Пленница – сама виновата.
Змеи – сжигают тело.
Демоны. Она не хотела.
Остановили, смогли, убили
Друзей по мыслям, единых в силе.
А дальше холод, лежанка – камень,
Тиски на пальца – “Будь честной с нами”.
Раскаянье и страх. Суд.
Каждый, кто не враг, – груб.
Сама все знает и простила б,
Если б сама так не поступила.
Башня. Тюрьма. Выхода нет.
Льется из окон сумрачный свет.
Пленница – сама виновата.
Змеи – сжигают тело.
Демоны. Она не хотела.
Остановили, смогли, убили
Друзей по мыслям, единых в силе.
А дальше холод, лежанка – камень,
Тиски на пальца – “Будь честной с нами”.
Раскаянье и страх. Суд.
Каждый, кто не враг, – груб.
Сама все знает и простила б,
Если б сама так не поступила.
Башня. Тюрьма. Выхода нет.
Льется из окон сумрачный свет.
среда, 26 октября 2011
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Глаза открываются сами по себе, хотя организму ужасно хочется спать, да и все тело сковано невероятной слабостью. Но одно только появление этого человека в комнате вырывает из тяжелого сна, и все инстинкты просто вопят - опасность!
Единственный стул сейчас стоит напротив кровати, и на нём сам Дардарик Окорнский.
-Нарушение запрета магии. Нападение на Смотрителя. Скажи, почему я не должен убивать тебя? - Голос спокоен, но ненависть просто разлита в воздухе.
-Я хотела знать, что происходит. - Странно, хотя все инстинкты просто вопят об опасности, не чувствую страха, впрочем он и не хочет пугать.
Архимаг Всех Земель в раздумьях. Если бы решения принимал лишь он, то все участники мятежа Змей давно бы стали прахом и пеплом, но пока влияние Короны и Собрания сильнее, чем желание самого могущественного мага. Интересно, Дардарик, ты ненавидишь меня и за это? За их опасения, настолько большие, что проще оставить в живых преступников, используя нас как источники волшебной силы, чем ослаблять себя и дать Окорнскому Архимагу еще больше власти.
-Теперь знаешь, хотя и не должна. - Ни слова, ни голос не несут угрозу. Так же как меч палача, это всего лишь предметы, не наполненные действием, абсолютно безопасные. Но приговор вынесен, и поэтому горло перехватывает, точно тисками, капилляры в носу лопаются один за другим, сердце заходиться в каком-то бешеном ритме, а сознание, словно оторванное от корчившегося тела, до сих пор не ощущает страха. Клянусь всем, что еще осталось во мне от мага, Дардарик не творил волшебство! Он просто ненавидел.
-Должна... знать...что... происходит. -Слова с трудом протискиваются через сведенное горло и онемевшие губы.
Этот жалкий скрежет неожиданно помогает, и сила, вырывающая из тела жизнь, отступает. Ловить воздух чуть приоткрытыми губами - больно, но необходимо. Прикрываю глаза, сосредоточившись на дыхании. Смотреть на стул нет необходимость, Дардарик покинул комнату.
Единственный стул сейчас стоит напротив кровати, и на нём сам Дардарик Окорнский.
-Нарушение запрета магии. Нападение на Смотрителя. Скажи, почему я не должен убивать тебя? - Голос спокоен, но ненависть просто разлита в воздухе.
-Я хотела знать, что происходит. - Странно, хотя все инстинкты просто вопят об опасности, не чувствую страха, впрочем он и не хочет пугать.
Архимаг Всех Земель в раздумьях. Если бы решения принимал лишь он, то все участники мятежа Змей давно бы стали прахом и пеплом, но пока влияние Короны и Собрания сильнее, чем желание самого могущественного мага. Интересно, Дардарик, ты ненавидишь меня и за это? За их опасения, настолько большие, что проще оставить в живых преступников, используя нас как источники волшебной силы, чем ослаблять себя и дать Окорнскому Архимагу еще больше власти.
-Теперь знаешь, хотя и не должна. - Ни слова, ни голос не несут угрозу. Так же как меч палача, это всего лишь предметы, не наполненные действием, абсолютно безопасные. Но приговор вынесен, и поэтому горло перехватывает, точно тисками, капилляры в носу лопаются один за другим, сердце заходиться в каком-то бешеном ритме, а сознание, словно оторванное от корчившегося тела, до сих пор не ощущает страха. Клянусь всем, что еще осталось во мне от мага, Дардарик не творил волшебство! Он просто ненавидел.
-Должна... знать...что... происходит. -Слова с трудом протискиваются через сведенное горло и онемевшие губы.
Этот жалкий скрежет неожиданно помогает, и сила, вырывающая из тела жизнь, отступает. Ловить воздух чуть приоткрытыми губами - больно, но необходимо. Прикрываю глаза, сосредоточившись на дыхании. Смотреть на стул нет необходимость, Дардарик покинул комнату.
суббота, 26 марта 2011
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
суббота, 12 февраля 2011
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Фея еле переставляла ноги от холода и голода, но все же продолжала упрямо идти по пустой улице, кутаясь старый платок. На стрекозиных крыльях образовался лед, который в такую погоду уж точно не растает. Хорошо еще что на дворе ночь, и жители города уже давно спят в своих уютных постелях, но видимо не все.
Юный маг, возвращался к себе в весьма хорошем расположении духа. Эксперимент с заклятьем был проведен успешно, хоть и пришлось задержаться на четыре часа, а значит можно забыть о холодных лабораториях на неделю. Поэтому и спешил Комран домой, где его ждал пусть и не горячий, но все таки сытный ужин. Вот только как бы не торопился парень, не заметить фею на пустой улице невозможно. Это днем волшебных созданий не разглядеть под ногами прохожих, а их слабое свечения теряется под лучами яркого солнца, ночью же свет от маленькой фигурки отчетливо виден на фоне черной булыжной мостовой. Но только феи совсем не те существа, что любят гулять ночью, да и зимой предпочитают спать в своих уютных домиках в пятом измерении. Комран забеспокоился, его учили быть внимательным к магическому миру во всех его проявлениях, а потому он просто не мог пройти мимо.
Фея насторожилась, когда незнакомец направился прямо к ней. Как и все люди, он казался ей страшных великаном, а его речь, непривычная, слишком громкая, напоминала сплошное ББРРУМ. Она попыталась ему что-то ответить, но тут твердая земля словно превратилась в воздух, и фея куда-то провалилась.
Ощущение тепла было хорошим. Не таким как дома, когда ты сам становишься светом и весело пляшешь, а каким-то укутывающим. Усталое тело радовалось наконец-то наступившей передышке, а крылья уже не были такими тяжелыми. Фея сладко потянулась и только тут поняла, что лежит на подушке и накрыта теплым человеческим шарфом.
Но вот стоило ей еще раз моргнуть и все исчезло. В самом деле, глупо было думать что какой-то маг возьмет волшебное создание. фея опустилась на холодный снег. Сил идти дальше не было, желания тоже.
Юный маг, возвращался к себе в весьма хорошем расположении духа. Эксперимент с заклятьем был проведен успешно, хоть и пришлось задержаться на четыре часа, а значит можно забыть о холодных лабораториях на неделю. Поэтому и спешил Комран домой, где его ждал пусть и не горячий, но все таки сытный ужин. Вот только как бы не торопился парень, не заметить фею на пустой улице невозможно. Это днем волшебных созданий не разглядеть под ногами прохожих, а их слабое свечения теряется под лучами яркого солнца, ночью же свет от маленькой фигурки отчетливо виден на фоне черной булыжной мостовой. Но только феи совсем не те существа, что любят гулять ночью, да и зимой предпочитают спать в своих уютных домиках в пятом измерении. Комран забеспокоился, его учили быть внимательным к магическому миру во всех его проявлениях, а потому он просто не мог пройти мимо.
Фея насторожилась, когда незнакомец направился прямо к ней. Как и все люди, он казался ей страшных великаном, а его речь, непривычная, слишком громкая, напоминала сплошное ББРРУМ. Она попыталась ему что-то ответить, но тут твердая земля словно превратилась в воздух, и фея куда-то провалилась.
Ощущение тепла было хорошим. Не таким как дома, когда ты сам становишься светом и весело пляшешь, а каким-то укутывающим. Усталое тело радовалось наконец-то наступившей передышке, а крылья уже не были такими тяжелыми. Фея сладко потянулась и только тут поняла, что лежит на подушке и накрыта теплым человеческим шарфом.
Но вот стоило ей еще раз моргнуть и все исчезло. В самом деле, глупо было думать что какой-то маг возьмет волшебное создание. фея опустилась на холодный снег. Сил идти дальше не было, желания тоже.
среда, 19 января 2011
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
В комнате светло, за дверью слышен шум голосов домашних, их веселый смех, а я не в силах даже пошевелиться. Замерла перед золотистой змеей, в то время как в мою левую руку впилась её соплеменница. Но даже боль, что бешеным огнем завладела раненой конечностью, не помогла сбросить навязанное чужой силой оцепенении. Хвост золотистой змеи лениво скользил по моему лицу, а в шипении было различимо: "Слаба. Сама виновна. Не подходишь." Не хотелось признавать правоту этих слов, но и ложью назвать тоже нельзя. Глаза пресмыкающегося горели огнем, ощущалось что ещё чуть-чуть и конец...
Вздрагиваю и просыпаюсь. В комнате темно. Лунный свет сквозь облака дает весьма скудное освещение. Ранка на левой руке пульсирует болью, а во всем теле невероятная слабость. Но моё колдовство того стоило. Ужасно хочется пить, но о том, чтобы дойти к столу с кувшином речь не идет. Стоит чуть приподняться, как комната начинает вращаться перед глазами.
Закрываю их, стараясь уснуть. Завтра у мне точно не дадут отдохнуть, а сейчас главное, чтобы этот сон не вернулся.
Вздрагиваю и просыпаюсь. В комнате темно. Лунный свет сквозь облака дает весьма скудное освещение. Ранка на левой руке пульсирует болью, а во всем теле невероятная слабость. Но моё колдовство того стоило. Ужасно хочется пить, но о том, чтобы дойти к столу с кувшином речь не идет. Стоит чуть приподняться, как комната начинает вращаться перед глазами.
Закрываю их, стараясь уснуть. Завтра у мне точно не дадут отдохнуть, а сейчас главное, чтобы этот сон не вернулся.
вторник, 14 декабря 2010
21:43
Доступ к записи ограничен
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 08 декабря 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Холод наступил резко, обрушившись на всех без всякого предупреждения. Даже здесь, в комнате, он хорошо ощущался. Никак не утепленное окно служило этому главной причиной, и даже плед на подоконнике, закрывающий самую большую щель, не помогал. Стены, как я знала, всегда нагревались одинаково в одно и тоже время года, никак не реагируя на погоду. Похоже, сто лет назад начало зимы было куда теплее.
Но гораздо сильнее неожиданных морозов беспокоил призрак. Уже две недели он появлялся, задавал ничего не значащий вопрос и исчезал. Такое поведение настораживало, это порождение магии не являлось бы сюда каждый день без приказа, а для такого распоряжения нужны очень веские причины. Сегодня я особенно жалела, что в комнате нет часов, но по ощущениям - пора.
Кусочек собственной кожи положен точно в то место, где каждый день возникал призрак. Горячий ручеек крови, сбегающий по левой руке и зависающий на пальцах крупными каплями, служит прекрасными чернилами для круга. Осталось открыть окно, зачерпнуть пригоршню снега и ждать.
-С вами... - голос раздается почти сразу, но я не даю ему продолжить.
-То, чего у тебя нет - плоть. - Края ранки сразу же жжет огнем, а призрак замирает.
-То, что ты хочешь - кровь. - Резко выбрасываю вперед левую руку, так что красные капельки летят прямо на противоположенную стену сквозь создание.
-То, что ты есть - свет. И даже он подвластен мне! - Маленькие колючие снежинки подхваченные моим дыханием и сквозняком летят прямо призраку. Его туманное белое тело под их действием переливается всеми цветами радуги, разлагаясь на цветовой спектр. Но так продлится недолго.
То, что сейчас происходит не имеет ничего общего с величием магии. Это колдовство в чистой его форме, с атрибутами, без заклятий, но с огромной тратой сил. Искусство, забытое почти всеми, но сохранившее свою действенность.
-Почему ты являешься сюда каждый день? - времени мало, столько, сколько будут таять снежинки.
-Мне приказали проверять всех пленников, что участвовали в мятеже Змей.
-Скажи причину для этого! - Уже почти все зимние искорки замерли прозрачными капельками на полу, но надежда получить ответ остается.
-Одиннадцать участников мятежа покончили с собой, причем четверо из них - в этой башне. И больше не делайте так.
Но я уже не слышу, уплывая в далекие земли забытья.
Но гораздо сильнее неожиданных морозов беспокоил призрак. Уже две недели он появлялся, задавал ничего не значащий вопрос и исчезал. Такое поведение настораживало, это порождение магии не являлось бы сюда каждый день без приказа, а для такого распоряжения нужны очень веские причины. Сегодня я особенно жалела, что в комнате нет часов, но по ощущениям - пора.
Кусочек собственной кожи положен точно в то место, где каждый день возникал призрак. Горячий ручеек крови, сбегающий по левой руке и зависающий на пальцах крупными каплями, служит прекрасными чернилами для круга. Осталось открыть окно, зачерпнуть пригоршню снега и ждать.
-С вами... - голос раздается почти сразу, но я не даю ему продолжить.
-То, чего у тебя нет - плоть. - Края ранки сразу же жжет огнем, а призрак замирает.
-То, что ты хочешь - кровь. - Резко выбрасываю вперед левую руку, так что красные капельки летят прямо на противоположенную стену сквозь создание.
-То, что ты есть - свет. И даже он подвластен мне! - Маленькие колючие снежинки подхваченные моим дыханием и сквозняком летят прямо призраку. Его туманное белое тело под их действием переливается всеми цветами радуги, разлагаясь на цветовой спектр. Но так продлится недолго.
То, что сейчас происходит не имеет ничего общего с величием магии. Это колдовство в чистой его форме, с атрибутами, без заклятий, но с огромной тратой сил. Искусство, забытое почти всеми, но сохранившее свою действенность.
-Почему ты являешься сюда каждый день? - времени мало, столько, сколько будут таять снежинки.
-Мне приказали проверять всех пленников, что участвовали в мятеже Змей.
-Скажи причину для этого! - Уже почти все зимние искорки замерли прозрачными капельками на полу, но надежда получить ответ остается.
-Одиннадцать участников мятежа покончили с собой, причем четверо из них - в этой башне. И больше не делайте так.
Но я уже не слышу, уплывая в далекие земли забытья.
понедельник, 22 ноября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Ветер шумит за окном, бросая белые точки в разные стороны. Первый снег как обещание зимы обязательно придти на эту усталую от жара землю. Наверное, ребетня уже играет в снежки, носясь по улицам городов, а хозяйки поджимают губы, видя мокрые и грязные вещи. Девушки надевают зимние наряды, ещё с осени купленные заботливыми родителями. Улыбаюсь собственным воспоминаниям. Город уже должен шуметь по-новому, готовясь к предстоящим праздникам и холодам.
Зачарованная хороводом снежинок и погруженная в свои мысли, не сразу замечаю призрака. Похоже он находится здесь уже некоторое время, и это злит. Без предупреждения это создание магии смеет заходить в комнату девушки! Пытаюсь успокоится, напоминаю себе, что я пленница в этом месте и мои права в чем-либо довольно сомнительны.
-С вами все в порядке? - странный вопрос.
-Да. А что случилось... - но призрак уже исчез, оставив мне тяжелые мысли и дурное предчувствие.
Зачарованная хороводом снежинок и погруженная в свои мысли, не сразу замечаю призрака. Похоже он находится здесь уже некоторое время, и это злит. Без предупреждения это создание магии смеет заходить в комнату девушки! Пытаюсь успокоится, напоминаю себе, что я пленница в этом месте и мои права в чем-либо довольно сомнительны.
-С вами все в порядке? - странный вопрос.
-Да. А что случилось... - но призрак уже исчез, оставив мне тяжелые мысли и дурное предчувствие.
четверг, 18 ноября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
День обещал быть солнечным, но холодным. Из открытого окна так и тянуло изморозью, хотя откуда ей взяться на такой высоте? На небе не было ни облачка, а длинная тень перед башней говорила о том, что еще довольно рано. В комнате явно не хватало часов, хотя с другой стороны - зачем они здесь? Тому, кто заключен до конца жизни, они явно ни к чему.
Я вздохнула. Одна ошибка, которая привела к трагедии. Маленькая шкатулка, хранившая слишком большую силу. Сразу вспомнился блеск солнечных змеек, их невероятная мощь и необузданная жажда власти. Десять магов, что чуть не перевернули весь мир на радость древним демонам. Сейчас мне страшно вспоминать об этом, а тогда... Тогда я упивалась внезапно полученным могуществом и отсутствием, как казалось, запретов. Карать виновных лишь взглядом, разрушать темницы прикосновением, создавать бури и ураганы. Мы мнили себя богами, а оказалось, что были лишь телами для древних сил. Нас смогли остановить, и слава всем богам за это. Не знаю, сколько людей заплатило за это своими жизнями, но догадываюсь, что не одна сотня. Но имя одного человека выжжено в моей памяти - Дардарик Окорнский, Архимаг Всех Земель. Именно он разрывал нашу связь со змеями, когда мы, семеро оставшихся, попали в ловушку. Помню, как обращались в прах тела моих друзей, стоило ему извлечь из их душ демонов, как светились его глаза от силы, что отдали ему добровольно десятки магов. Помню, как извивалась в его руках моя змейка, как я ждала смерти, но её не было. Почему? Не знаю, возможно я была плохим симбиотом для демона, но скорее всего потому что именно с меня все началось. Именно я, Бунфира, открыла ту шкатулку.
Я вздохнула. Одна ошибка, которая привела к трагедии. Маленькая шкатулка, хранившая слишком большую силу. Сразу вспомнился блеск солнечных змеек, их невероятная мощь и необузданная жажда власти. Десять магов, что чуть не перевернули весь мир на радость древним демонам. Сейчас мне страшно вспоминать об этом, а тогда... Тогда я упивалась внезапно полученным могуществом и отсутствием, как казалось, запретов. Карать виновных лишь взглядом, разрушать темницы прикосновением, создавать бури и ураганы. Мы мнили себя богами, а оказалось, что были лишь телами для древних сил. Нас смогли остановить, и слава всем богам за это. Не знаю, сколько людей заплатило за это своими жизнями, но догадываюсь, что не одна сотня. Но имя одного человека выжжено в моей памяти - Дардарик Окорнский, Архимаг Всех Земель. Именно он разрывал нашу связь со змеями, когда мы, семеро оставшихся, попали в ловушку. Помню, как обращались в прах тела моих друзей, стоило ему извлечь из их душ демонов, как светились его глаза от силы, что отдали ему добровольно десятки магов. Помню, как извивалась в его руках моя змейка, как я ждала смерти, но её не было. Почему? Не знаю, возможно я была плохим симбиотом для демона, но скорее всего потому что именно с меня все началось. Именно я, Бунфира, открыла ту шкатулку.
среда, 17 ноября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Комната была вполне комфортабельной и уютной, а за дверью скрывалась приличная ванная. Большое окно выходило на запад и открывало прекрасный вид на раскинувшиеся в цветовом великолепии поля. Вдалеке под лучами заходящего солнца сверкал город Запада, Пламени и Дракона, или просто Запад. Казалось, что это забытый кем-то из богов драгоценный камень.
-Вам удобно? Есть какие-то пожелания? - Призрак появился бесшумно, как и положено, без всяких дополнительных эффектов. Его серая безликая тень сейчас висела точно посредине комнаты, пропуская сквозь себя солнечные лучи.
-Прими какой-нибудь облик. Так с тобой проще. - Объяснение только закончено, а вместо расплывчатого пятна мужчина средних лет, с носом картошкой, грозным взглядом, и короткой бородой. Мне нравится, он не похож ни на одного знакомого.
-Если что-то понадобится зовите. - Выполнив свою обязанность, он исчезает.
Медленно провожу руками по кладке в том месте, где должна была находится дверь на лестницу. Её нет. Что ж, вот я и в башне Смирения. Думаю, для тех кто находится внизу, она стала темницей Отчаяния, но это уже их дело. Я вздохнула, и принялась подробнее изучать место, в котором должна провести всю оставшуюся жизнь.
-Вам удобно? Есть какие-то пожелания? - Призрак появился бесшумно, как и положено, без всяких дополнительных эффектов. Его серая безликая тень сейчас висела точно посредине комнаты, пропуская сквозь себя солнечные лучи.
-Прими какой-нибудь облик. Так с тобой проще. - Объяснение только закончено, а вместо расплывчатого пятна мужчина средних лет, с носом картошкой, грозным взглядом, и короткой бородой. Мне нравится, он не похож ни на одного знакомого.
-Если что-то понадобится зовите. - Выполнив свою обязанность, он исчезает.
Медленно провожу руками по кладке в том месте, где должна была находится дверь на лестницу. Её нет. Что ж, вот я и в башне Смирения. Думаю, для тех кто находится внизу, она стала темницей Отчаяния, но это уже их дело. Я вздохнула, и принялась подробнее изучать место, в котором должна провести всю оставшуюся жизнь.
пятница, 05 ноября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
воскресенье, 31 октября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
| Итак, я нарисую вас... На листе тонкой белой бумаги |
 легким росчерком остро отточенного пера, кончиком смычка, музыкой сфер и нежным яблоневым цветом. Я нарисую вас у высокого распахнутого настежь окна с книгой в руках, с глазами цвета улетающей птицы, печальными и веселыми одновременно. За вашей спиной будут видны снежные шапки гор, сияющие в солнечном свете, и притулившиеся на более пологом склоне пагоды. А на окне по-хозяйски развалится пушистый серый кот. |
| Пройти тест |
четверг, 28 октября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
вторник, 14 сентября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
пятница, 10 сентября 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
-Хорошо, - Рупа замолчала. Пришло время решать - говорить или не говорить. Присутствующие замерли, в ожидающем молчании. Девушка еще раз вздохнула. Как вы там, о Великие Воплощенные? Видите ли чем стал совет Хранителей, куда издревле входили лишь лучшие из лучших, гордость своих родов? До их появления...
Чуждых созданий с других звезд не ожидал никто. Даже великие ученые тогда только выдвигали гипотезы о возможной встрече, но никогда не рассуждали о ней серьезно. Случилось. Пришельцы появились робкими гостями, и их приняли. Пустили в свой дом. Почему? Возможно человеческое сострадание к тем, кто не может вернуться, или простое любопытство, какие они, жители другой планеты? Сейчас уже не скажешь, по какой причине было принято то решение. И началось общение, попытка (как тогда казалось) понять друг друга. Чужие постоянно ходили в странных одеждах и масках, спустя некоторое время выяснилось, что для них непригоден воздух, а газ, так необходимый им для жизни, ядовит для людей. Это был первый звонок. Но Хранители и Лорды нашли решение. Был создан остров в океане, далеко от населенных материков. Огромные силы затратили Воплощенные Стихий, но смогли выполнить задумку. Газ пришельцев не попадал в атмосферу планеты, а составы, служившие им водой, не смешивались с водами мирового океана. Началось познание друг друга.
Рупа еще помнила то время, когда инопланетянин танцевал с ней первом балу, тогда они казались друзьями, братьями по разуму. А чужие просто выжидали, изучали тех, кого собирались уничтожить. Им было мало жалкого клочка суши, подачки с барского стола, они хотели все! Первым неладное заметил Воплощенный Воздуха, он же и пострадал. Тогда люди впервые увидели линии пришельцев. Ряд за рядом, точно, как по линейке, они шли друг за другом, и смертоносная, абсолютно чужеродная сила плескалась в них. Мало кто из жителей города, что стоял на пути у захватчиков, смог спастись. Даже сильным магам нечего было противопоставить врагам, ведь все, что они знали оказалось ложью. А Хранитель рвал себя на части, пытаясь защитить людей, справиться со смертоносной силой и остановить изменения атмосферы, которую чужие уже начали преобразовывать. Пришедшая на помощь Воплощенная Земли смогла захоронить большинство из чужих, а оставшихся уничтожил Ветер. Вот только это не было победой. Часть территории, где прошли линии, оказалась скрыта таким барьером, что даже Хранители лишь смутно могли ощущать что за ним. Именно так и началась эта долгая война.
Чуждых созданий с других звезд не ожидал никто. Даже великие ученые тогда только выдвигали гипотезы о возможной встрече, но никогда не рассуждали о ней серьезно. Случилось. Пришельцы появились робкими гостями, и их приняли. Пустили в свой дом. Почему? Возможно человеческое сострадание к тем, кто не может вернуться, или простое любопытство, какие они, жители другой планеты? Сейчас уже не скажешь, по какой причине было принято то решение. И началось общение, попытка (как тогда казалось) понять друг друга. Чужие постоянно ходили в странных одеждах и масках, спустя некоторое время выяснилось, что для них непригоден воздух, а газ, так необходимый им для жизни, ядовит для людей. Это был первый звонок. Но Хранители и Лорды нашли решение. Был создан остров в океане, далеко от населенных материков. Огромные силы затратили Воплощенные Стихий, но смогли выполнить задумку. Газ пришельцев не попадал в атмосферу планеты, а составы, служившие им водой, не смешивались с водами мирового океана. Началось познание друг друга.
Рупа еще помнила то время, когда инопланетянин танцевал с ней первом балу, тогда они казались друзьями, братьями по разуму. А чужие просто выжидали, изучали тех, кого собирались уничтожить. Им было мало жалкого клочка суши, подачки с барского стола, они хотели все! Первым неладное заметил Воплощенный Воздуха, он же и пострадал. Тогда люди впервые увидели линии пришельцев. Ряд за рядом, точно, как по линейке, они шли друг за другом, и смертоносная, абсолютно чужеродная сила плескалась в них. Мало кто из жителей города, что стоял на пути у захватчиков, смог спастись. Даже сильным магам нечего было противопоставить врагам, ведь все, что они знали оказалось ложью. А Хранитель рвал себя на части, пытаясь защитить людей, справиться со смертоносной силой и остановить изменения атмосферы, которую чужие уже начали преобразовывать. Пришедшая на помощь Воплощенная Земли смогла захоронить большинство из чужих, а оставшихся уничтожил Ветер. Вот только это не было победой. Часть территории, где прошли линии, оказалась скрыта таким барьером, что даже Хранители лишь смутно могли ощущать что за ним. Именно так и началась эта долгая война.
суббота, 28 августа 2010
23:38
Доступ к записи ограничен
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 27 августа 2010
Любящие делятся на две группы: те, кто может прощать, и те, кто этого не умеет.
Веселый танец ветра и свободы,
И пляска огненной стихии и костра.
Сегодня, несмотря на хмарь погоды,
Мы празднуем что живы, так, сестра?
Фусит еще не опытен и мал,
И ты молчишь, огнем сжигая слезы.
Тиана призавает связанные грозы,
Я сдерживаю водный шквал.
Пока не загорелся шар призыва,
Пока враги не стали наступать,
Мы создаем иллюзию, что живы,
И учимся чужих не понимать.
Цветы немыслемые создает Кохей,
Чтобы порадовать сестренку,
А ты смеешься неприлично громко,
В свой танец вовлекая всех друзей.
Лишь только я останусь безучастен,
Вода с огнем - не мыслимая связь.
Над этим правилом никто не властен,
Да никому и не нужна такая власть.
И пляска огненной стихии и костра.
Сегодня, несмотря на хмарь погоды,
Мы празднуем что живы, так, сестра?
Фусит еще не опытен и мал,
И ты молчишь, огнем сжигая слезы.
Тиана призавает связанные грозы,
Я сдерживаю водный шквал.
Пока не загорелся шар призыва,
Пока враги не стали наступать,
Мы создаем иллюзию, что живы,
И учимся чужих не понимать.
Цветы немыслемые создает Кохей,
Чтобы порадовать сестренку,
А ты смеешься неприлично громко,
В свой танец вовлекая всех друзей.
Лишь только я останусь безучастен,
Вода с огнем - не мыслимая связь.
Над этим правилом никто не властен,
Да никому и не нужна такая власть.